Он сказал, что так надо. Вначале будет плохо. Потом – еще хуже. И все хуже, и хуже, и хуже. Но так надо.
Он усадил меня на мягкое покрывало, скомканное в углу комнаты, поставил рядом уже початую бутылку водки, тарелку с сырым мясом, желтую пепельницу, «Дукат», «Бонд», «Беломорканал».
- Зачем так много?- спросил я.
- Достань сигарету,- улыбаясь, ответил он.
- Какую?
Но, не дожидаясь ответа, я все же выложил перед собой «Бонд».
А он, все так же улыбаясь, налил водки в одноразовый стаканчик.
- Давай,- бросил он мне.- Это,- взглядом он указал на сигарету,- закусь для первой стопки.
Выдохнул. Поднес стаканчик под самый нос.
Залп…
Тело пробила дрожь. Неприятные сгустки оплели стенки желудка, будто выжигая горло. Началось легкое головокружение.
Но, вместе с тем, некий лживый подъем настроения и самочувствия заставил тело, эту грязь, эту пустоту и похоть, взвиться до ничтожных вершин низких потолков его грязной комнаты.
- Забыл,- уже совсем серьезно произнес он, отвечая на мой недоуменный взгляд кивком головы в сторону сигареты.
- Удивительно.
- Что?- его явно забавляло наблюдение за потопом моего горя. Но забавляло как-то по особому.
А меня уже начинало уносить.
- Совсем не чувствуется тяжесть сигарет. Будто просто втягиваешь пустоту белой трубки.
Молчание.
- Я как пьяница?- не унимался я. Мне хотелось говорить. Даже чушь – только бы говорить.
- Немного,- улыбнулся он.
А я потянулся к мясу. Сырому мясу, о происхождении которого я даже не стал задумываться.
Вкусное, сырое, промороженное мясо. Как это хорошо – пережевывать плоть, смешанную с обжигающими льдинками. Очень захотелось позвонить другу, все ему рассказать.
Но он просто произнес:
- Потом . Не сейчас.
- Это твой первый опыт?- нагло произнес я.
- Опыт чего?
- Описания пьющего человека.
Он кратко улыбнулся, отложил на время записи, и налил еще.
На этот раз я даже не стал раздумывать.
Залп.
И я вновь принялся за мясо, подкурив еще одну сигарету. Мне и правда было плохо, но…
Просто «но». Литературная фикция. Просто, понятно, и все.
А водка шла не в то горло. Будто у них сегодня была своя, особая договоренность.
- Ты же пишешь…- начал он, но был тут же прерван.
- Я пью.
Он долго смотрел в мои глаза, уже наверняка подернутые дымкой алкоголя, а затем засмеялся. Звонко, приветливо. И смех его пролился облегчением на мою душу. Мне стало даже как-то хорошо.
Перерыв.
- Это станет моей первой законченной повестью,- произнес он.
Я кивнул.
- Дашь почитать?
- Конечно.
Я был уже пьян.
- А где здесь…
- На кухне, первая дверь направо,- догадался он, с интересом наблюдая за мной.
«Я – подопытная крыса»- думал я, идя в туалет.
А он уже достал еще мяса. Еще сочнее и мясистее.
- Как мы похожи на это мясо.
Я уже не мог остановиться. Было плохо, и, вместе с тем, тоскливо-хорошо. А потому я достал еще сигарету, и, словно бы это послужило приказом, он безмолвно наполнил бомжбакал водкой.
Залп.

«Тень сердца взойдет»
(«Шмели»)

И вот я уже совсем пьян. Я пьян, а он все пишет и пишет. О чем? Зачем ему писать, когда надо петь и плясать? Чьему закону подчиняется каждый из нас? Что несет в себе этот беспристрастный закон?
А может я просто уже очень пьбян?..